Наш гость Александр Радаев — историк, писатель, создатель историко-культурного проекта «Парнасский пересмешник» — поделился своим взглядом на тему еды в мировой моде.
Леди Гага, обёрнутая кусками мяса, каравай, попираемый обувью Zara, знаковая съёмка с лобстерами на страницах русского «Вога». Возможно, кого-то активное присутствие еды в моде действительно может возмутить. Но если не стараться видеть красоту этого мира, очень скоро глаза устанут созерцать лишь бесконечные поводы для досады.
Раз уж мы попробуем поговорить о моде, то условимся сразу: одежда — это гораздо большее, чем способ спрятать наготу. А значит, и еда — это не просто способ утолить голод.
Как историк, я, конечно, в первую очередь должен очень внимательно наблюдать всё самое современное, а потом уже обращаться к прошлому. И такое уверенное и сытное присутствие еды в моде, как это происходит сейчас, — действительно что-то новое. Поэтому предлагаю не вдаваться в седую давность дизайнов Эльзы Скиапарелли, лёгким росчерком Сальвадора Дали впустивших ракообразных в эскизы украшений и платьев. Всё это можно увидеть своими глазами на большой ретроспективной выставке Эльзы в парижском Музее декоративного искусства. С тех пор изменилось многое, и, прямо скажем, мода стала гораздо более съедобной, особенно в последние годы.
Десять-пятнадцать лет назад, в самом начале моей работы в сфере моды, ещё жива была память о некогда вездесущих лейблах «Если хочешь похудеть, спроси меня как», и стремление к умеренности в пище, казалось бы, отражалось во всех проявлениях индустрии. Журналы пестрели заголовками о диетах, на раутах обсуждалось раздельное питание и гипнотизёры, настраивающие ваш мозг на уменьшение боков, а еда на показах существовала только в формате овсяного послевкусия пресс-бранчей или предвкушения афтепати с салатами и игристым.
Тогда чем-то неземным казалась мятно-зелёно-фисташково-персиково-розовая заводь десертного буфета Prada с безупречными декоративными апетайзерами, скорее напоминающими стильный аксессуар, а не еду. В основном на столах за кулисами моды были скучные канапе и пирожки, скромно расцвеченные фруктами. Кто-то даже умудрялся подать галеты из кураги и чернослива. Если же это был ужин по случаю запуска какой-нибудь новой модели часов или очередной бьюти-линейки, овощи на пару дополнялись лососем, только-только становящимся неотъемлемым гостем любого застолья, а бифштекс подавался с кровью, как в американских фильмах 90-х. Кто бы мог представить, что вот-вот наступят времена, когда Coach станут присылать своим друзьям в качестве подарка жирные, сочные и сладкие пончики, а такие разные бренды, как Bottega Venetta и Nike, не сговариваясь, выберут для продвижения одни и те же виртуозные желе-торты, сделанные популярным лос-анджелесским кондитером!
Скудность темы еды в моде долгое время уверенно шла под руку с чрезмерностью темы конвенциональной красоты и бесчисленными усмешками в адрес тех, кто всё-таки не смог достичь заветных параметров фигуры. Но постепенно чопорные холодильники для шуб стали оттаивать. И мы увидели, как держателей диет начала всё меньше смущать еда в съёмках фотографов-провокаторов Терри Ричардсона и Эллен фон Унверт, которые давали волю фантазии в отношении бананов, макарун, ананасов, фастфуда, колы и прочей снеди.
Безусловно, если говорить о периодике, самым главным и первостепенным появлением еды в своё время стали натюрморты Ирвинга Пенна для журнала «Вог». Это на несколько поколений предвосхитило место еды не только на тарелках светских персонажей и фэшонист, но и на страницах глянца и подиумах. Сейчас тоже нет-нет снимают что-то на эту тему, но не Ирвинг Пенн, конечно. Хотя Карен Эльсон для «Вог Чехословакия» или Ирина Шейк на столике с лангустинами и омарами в ресторане Laperouse на обложке итальянского «Вога» вполне стоят того, чтобы задуматься вместе с ними о быстром перекусе.
В какой-то момент, идя мимо «Галери Лафайет» или Printemps, в сверкающих витринах вы видите наполненные нежным суфле бокалы и целые пригоршни фантазийных пирожных. И уже не смотрите на своё отражение, а не можете оторвать взгляд от очаровательной макарунины с лаконичным лейблом.
Так и обнаруживается старая закономерность: оказывается, проявления моды становятся ещё интереснее, если обещают не только зрелища, но и хлеб. За считанные годы вакхические удовольствия в контексте моды буквально стали традицией: любимой, по-разному интерпретируемой и присваиваемой каждым новым поколением дизайнеров, продюсеров, стилистов и фотографов.
В 2018 году все было подумали, что Раф Симонс ошарашил нас отказом от рассадки, прислав пригласительные с указанием «только стоячие места», но на самом показе гостей ждало настоящее потрясение: подиум нарядился в декорацию поистине пышного пира. Модели шли по белой скатерти, устланной всевозможными опрокинутыми бутылками, фужерами с вином, горами ломаного шоколада, кусками хлеба, фламандскими лимонами, по-античному изобильной лозой, листьями капусты, баклажанами, смачными колбасами и вафлями — Асап Роки даже не постеснялся стянуть из этих роскошных развалин бокальчик и пригубить.
Мир моды всё больше погружается в тему еды, которая давно перестала быть скучным мастхэвом инста-ленты, но понимается как часть высказывания, как предлог заявить о чём-то или подчеркнуть новую идею и форму. В эпоху гонки за эксклюзивностью визуального ряда бесконечное разнообразие такой благодатной натуры, как пища, не может не войти в модный обиход.
Загибаем пальцы. В «Москино» у Джереми Скотта постоянно то тортики, то шоколад: пару-тройку лет назад в Милане они вдохновились McDonald’s и другими известными брендами вроде Hershey’s и показали аксессуары в виде коробок с бургерами, молочных коктейлей. Неужели кто-то не улыбнулся при виде чехла на айфон в форме пакетика с картошкой фри?
Совсем недавно по подиуму «Лоэвэ» простучал каблук-яйцо. Утончённая Симон Роша приглашает на ужин с угощениями, имитирующими женскую грудь, сливочным маслом в форме упитанной рыбины, сладостями в виде кристаллов, и всё это на невиданных жестяных блюдах-ракушках. Уверен, её брат — знаменитый шеф-повар Макс Роша — не остаётся в стороне от этих кулинарных опытов.
Calvin Klein утопили пространство старой Нью-Йоркской фондовой биржи в попкорне. Чтобы зайти внутрь, надо было пробираться через горы воздушной кукурузы, на производство которой, должно быть, ушли недели работы какой-нибудь фабрики. И если кому-то хотелось добавки, то модели выходили с сумками, наполненными дополнительным попкорном. Возможно, с другим вкусом.
Как не снять шляпу перед Карлом Лагерфельдом, который превратил показ «Шанель» в шествие по гипермаркету? Правда, для этих целей был адаптирован Гран-Пале, но продукция на полках была не совсем обыкновенной. Печенье, фляги с шоколадным соусом, топинги, закуски, бакалея — всё это было маркировано как продукция Chanel. Стоила бы обыкновенная пачка тостов с небольшим штампиком «Шанель», естественно, целое состояние. Мысль Лагерфельда нашла отклик у популярной британской сети супермаркетов Asda, которая провела собственный показ мод, но уже в настоящем лондонском продуктовом — и не для вип-гостей, а для обычных посетителей магазина.
Не знаю как вам, а мне очень приятно наблюдать, как мода проникается культурным разнообразием, насыщается отсылками к искусству и живо интегрируется с другими областями, занимающими наши эмоции и внимание, к примеру, с едой. Вдвойне здорово то, что мысли о модной пище не обязательно отсылают нас к ужинам Hermès в Садах Семирамиды, поданным на тарелках стоимостью с упитанного барашка, а скорее обращают наши взоры к широко известным съёмкам и более понятным явлениям вроде сытной порции макарон Fendi, бургеру Ральфа Лорена, сахарной вате на шоу концептуальной Сэнди Лианг или круассанам всеобщего краша Симона Порта Жакмюса.
Остаётся надеяться, что вместе с едой, представляющей такую новую эстетику, на подиумы и в кампейны хлынут и модели, имеющие самую разную физику и, ах если бы, вдохновлённые не одной и той же лирикой.
