Всё лето мы рассказываем вам про нашу доставку, которая теперь доступна и для дачных посёлков. О всех её прелестях вы уже и сами знаете не понаслышке, поэтому сегодня мы решили просто поведать вам об интересных историях из жизни знаменитых дач и дачников.
Литературные поселения
В далёком 1930 году писатель и прозаик Борис Пильняк предложил своим коллегам организовать профессиональный дачный кооператив. Через два года идею охотно начал продвигать Максим Горький, из-за чего теперь многие путают «инициатора» этого важного для литературного наследия феномена.
Тем не менее Горький, хоть и не озвучил задумку первым, сыграл в её реализации не менее важную роль, чем Пильняк, ведь в 1932 году именно в квартире Алексея Максимовича на Малой Никитской Сталин встретился с 50 самыми именитыми писателями СССР и рассказал им о своём решении создать Союз писателей, Литературный институт и заодно городок для литераторов.
19 июля 1933 года Совет народных комиссаров выпустил постановление «О строительстве ”Городка писателей”», ныне известного как Переделкино. Это событие дало толчок к созданию аналогичных творческих поселений под Ленинградом, в Царском селе, Ялте и Коктебеле.
Обитатели дачных посёлков
Посёлки Куоккала и Келломяки, ныне Репино и Комарово под Санкт-Петербургом, а также подмосковное Переделкино собирали на своих просторах именитых дачников. «Подстоличье» давало кому-то летний отдых, а кому-то и постоянный приют. В Комарово бывали Анна Ахматова, Дмитрий Шостакович, Иван Ефремов, Аркадий и Борис Стругацкие, Дмитрий Лихачёв. Репино облюбовали в своё время Леонид Андреев, Исаак Бродский, Иван Бунин, Давид Бурлюк, Максим Горький, Осип Мандельштам, Фёдор Шаляпин. А в Переделкино жили и гостили Корней Чуковский, Борис Пильняк, Константин Федин, Борис Пастернак, Чингиз Айтматов, Арсений Тарковский, Илья Ильф и Евгений Петров, Белла Ахмадулина и ещё много разных талантливых и знаменитых людей.
Все они там творили и общались, делились мнениями и историями, которые мы теперь вычитываем из их дневников и воспоминаний. Особенно много их сохранилось, благодаря семье Чуковских.
Корней Чуковский и его «Чукокала»
Чукокала — так называли дачу Чуковского в Куоккале (ныне Репино) и самодельный альбом-альманах, возникший там же по совету художника Исаака Бродского. Писатель был большим любителем литературных воскресений, на которые всегда собиралось много гостей. Все шутки, шаржи, стихи, экспромты, а также вырезки из газет, бумажные кораблики, которые складывал Горький, и прочие памятные «штучки» Чуковский собирал именно в этот альбом. Вёл он его до конца жизни, и в итоге «Чукокала» набрала примерно 700 листов всякой всячины, способной рассказать о жизни автора, особенно о её дачных периодах.
Важно заметить, что семья Чуковских была не просто заядлыми дачниками, они жили в «летних посёлках» круглый год, предпочитая природу городу. О зимнем периоде на даче Чуковский писал так: «Зимняя Куоккала была совсем не похожа на летнюю. Летняя Куоккала, шумная, нарядная, пестрая, кишащая модными франтами, разноцветными дамскими зонтиками, мороженщиками, экипажами, цветами, детьми, вся исчезала с наступлением первых же заморозков и сразу превращалась в безлюдную, хмурую, всеми покинутую».
Очевидно, что тёплые времена года Чуковский любил гораздо больше. Более того, с первых тёплых дней весны и до самой поздней осени писатель ходил повсюду босиком. Это удивляло не только взрослое население, но и местных ребятишек.
Детей вокруг Чуковского всегда было много. Пожалуй, именно им и веселью, а не грядкам и садам, он уделял своё внерабочее время.
«Чуковский всегда, сколько я его помню, — писал Исаак Бродский, — был окружён детьми. Обычно он затевал с ребятами различные игры, много возился с ними, и всегда там, где раздавался детский шум, можно было найти Чуковского. Он часто играл с детьми около своей дачи, на берегу залива, строил с ними разные крепости, затевал увлекательнейшие игры, в которых сам принимал главное участие».
И это не удивительно — детский писатель и сам во многом должен оставаться ребёнком. Главное, чтобы всё-таки чуть более мудрым. Вера Васильевна Смирнова вспоминала такую историю: «...Мне запомнилась чудесная сценка, которой я была свидетельницей: у себя в саду Корней Иванович учил маленького сына Аркадия Райкина (теперь он уже актёр) лазить по деревьям. Он поднял мальчика и поставил его на первый большой сук. „Ну, теперь лезь дальше сам“. Мальчик медлил, поглядывая с опаской вниз, на нас. „Ну, что же ты?“ — спросил Корней Иванович. „Страшновато“, — смущённо признался мальчик. „Не вижу ничего страшного“, — сказал Корней Иванович, подошёл близко к дереву и, держась за ствол, стал показывать малышу, на какие ветки лучше ступать, какие крепче, надёжнее. „Ты на нас не смотри, — говорил он, — ты вверх смотри, куда лезть. А когда захочешь спуститься — прыгай, я буду здесь и тебя поймаю“. Мальчик повеселел и старательно полез вверх. И какое у него было сияющее личико, когда он, взобравшись довольно высоко, уселся на ветке и гордо посмотрел на нас. Корней Иванович широко развёл руки и сказал: „Теперь прыгай, я тебя поймаю“. Но мальчик сказал: „Я сам. Я теперь знаю, на какие ветки надо становиться“, — и благополучно слез с дерева. „Вот видишь, это совсем просто, — сказал Корней Иванович. — Ничего страшного“. А сам подмигнул мне весело...»
Если вы, как и Корней Иванович, на даче окружены детьми, но его бодрости и запала у вас нет, предлагаем альтернативный вариант, как развлечь ребятню: в разделе товары для детей найдётся много интересного — от пластилина до развивающих книжек с заданиями.
Борис Пастернак: «гениальный дачник»
Ещё одним заядлым дачником был Борис Пастернак, только жил он в другом писательском поселении — в Переделкино. «Гениальным дачником» писателя прозвал Корнелий Зелинский за любовь к работе в саду и огороде. Обзаведясь дачей в 1936 году, Борис Леонидович дообеденное время посвящал своим произведениям, а в час дня выходил на улицу заниматься делами по двору. Об этом увлечении знали все соседи Пастернака. Александр Фадеев даже велел своему садовнику высадить на даче товарища несколько яблонь в знак их дружбы. Этот жест пришёлся автору «Доктора Живаго» по душе.
Огород был не только отдушиной Пастернака, но и помог пережить войну — Борис Леонидович обитал в те годы на даче и питался собственноручно выращенной картошкой. Участок Пастернак всегда перекапывал самостоятельно. Чаще всего его можно было увидеть именно с лопатой в руках. Невестка писателя рассказывала, что особенно отменно росли на огороде у её тестя кабачки. Однако сам он их не ел, так как не любил, и потому раздавал урожай знакомым.
А их было в Переделкино много. Одним из соседей Пастернака оказался Константин Федин, с которым Борис Леонидович жил рядом ещё в Москве, на Лаврушинском переулке. Пастернак часто отправлял Федину записки: «Костя, радость моя, — у нас есть немножко пива и водка и у меня плохое настроение. Приходи, пожалуйста, когда стемнеет». Одним из первых прочёл «Доктора Живаго» именно Федин. Он же потом и нахваливал роман Чуковскому. Правда, до публикации книгу так и не допустил, тем самым поставив явную точку в дружбе с Пастернаком.
Работа над этим роковым романом шла именно в Переделкино на протяжении 10 лет — с 1945-го по 1955-й. Закончив «Живаго», Борис Леонидович предложил его советским журналам, но те отказали. Среди подписавших отрицательный вердикт был и Федин. Тогда Пастернак решил отправить рукопись в Италию, и не зря. Спустя год после публикации в миланском издательстве Дж. Фельтринелли писатель, опять же в Переделкино, узнал о присуждении ему Нобелевской премии.
Если ваша дачная страсть — клумбы и грядки, как у Пастернака, предлагаем не отказывать себе в удовольствии «поковыряться» в земле, даже если ближайший садово-хозяйственный ещё закрыт. Различные семена и наборы для выращивания вы можете найти у нас, во ВкусВилле.
Анна Ахматова в своей «будке»
Будкой Анна Андреевна добродушно называла свою дачу в Комарово, которую ей выделил Литфонд в 1955 году. С ней были связаны последние 10 лет жизни поэтессы. Там она отдыхала и принимала гостей. В её доме бывали Иосиф Бродский, Евгений Рейн, Анатолий Найман, Дмитрий
Лихачёв, Лидия Чуковская, Фаина Раневская и многие другие.
В целом Ахматова была приветливой хозяйкой, однако порой гости заставали Анну Андреевну в дурном расположении духа. Поэт Анатолий Найман однажды был свидетелем такой сцены: «…Комаровская почтальонша принесла телеграмму с просьбой американского профессора такого-то принять его в такое-то время. Ахматова буркнула: "Чего им дома не сидится?" — и в назначенный час погрузилась в кресло у окна. Гость приехал с собственным переводчиком. Она попросила меня остаться. Профессору было лет сорок, он имел обширные планы — намеревался писать сравнительную историю нескольких государств. Сейчас он собирал материалы по России и, в частности, от Ахматовой хотел узнать, что такое так называемый русский дух. Он объяснил с прямотой богатого бизнесмена: "В Америке мне сказали, что вы очень знаменитая, я прочёл некоторые ваши вещи и понял, что вы единственный человек, который знает, что такое русский дух". Ахматова вежливо, но довольно демонстративно перевела разговор на другую тему. Профессор настаивал на своей. "Мы не знаем, что такое русский дух", — произнесла Ахматова сердито. "А вот Фёдор Достоевский знал!" — решился американец на крайний шаг. Он ещё кончал фразу, а она уже говорила: "Достоевский знал много, но не всё. Он, например, думал, что если убьёшь человека, то станешь Раскольниковым. А мы сейчас знаем, что можно убить пять, десять, сто человек — и вечером пойти в театр».О другом непрошенном визите вспоминал уже его участник, Даниил Гранин: «Анна Андреевна Ахматова жила совсем недалеко от нашей дачи. Приехали ко мне в гости мои чешские друзья: Владислав Мнячка, партизан, замечательный писатель и человек очень интересный, Иржи Гаек и Иван Скала. Ну, и вот, сидим, выпиваем с ними, говорим о том о сём. И случайно в разговоре заходит речь об Ахматовой Анне Андреевне. Я говорю: “Она живёт тут рядом”. И они загорелись: мы хотим её увидеть! Потому, что для всех имя Ахматовой было связано не только с серебряным веком, а было связано с мировой поэзией. И вот решили пойти, навестить её. Телефонов не было, но решили, тем более что были подвыпивши. А я знал Анну Андреевну, общался с нею, так, нечасто, конечно. Пошли. Застали мы её неожиданно, не в лучшую для неё минуту. Она гостей не ждала, была в стареньком халате, с неубранными волосами. Они увидели эту уже старенькую женщину, ещё непричесанную, в этой старенькой дачке её, драная мебель, драное кресло… Они при виде её упали на колени, это непроизвольно было совершенно. Упали на колени все трое и поползли к ней, к её руке. То, что они так сделали, это для меня было абсолютно понятно. Это было преклонение писателей перед великим Поэтом. Но то, как она это приняла — это восхитило меня. Как она это приняла! Да, так положено. Так надо. Она вела себя как императрица, благосклонно».
Помимо приёма гостей Ахматова уделяла время прогулкам, на которые отправлялась с большой неохотой. Врачи настаивали на 2–3 моционах в день, однако поэтесса шла наперекор даже таким правилам. Зато грибы собирать ей нравилось. Она занималась «тихой охотой» вокруг своего дома и по дороге к озеру, а возвратившись, садилась чистить грибы за столом, который поочерёдно служил ей то письменным, то обеденным.
Если вы, как и Анна Андреевна, не большой любитель дальних прогулок, предлагаем не плестись до дачного ларька, а просто, сидя в любимом кресле, открыть в телефоне приложение ВкусВилл и заказать всё необходимое у нас. Тем более что курьеры наши доставляют и за город.
Вот такие были знаменитые дачники. А с кем из них вы можете ассоциировать себя: с весёлым Чуковским, трудолюбивым Пастернаком или гостеприимной Ахматовой? Пишите комментарии, рассказывайте свои дачные истории и пользуйтесь доставкой ВкусВилла.
