Кистевой хирург Максим Ушаков живёт в Петербурге и работает в двух клиниках. В одной — как дежурный экстренный травматолог-ортопед ведёт прием пациентов с травмами и патологиями. В другой — как кистевой хирург, куда люди приходят по записи или экстренно, жалуются, он диагностирует и предлагает лечение. Однажды к нему обратился пациент с переломом, который должен был ходить в гипсе 2 месяца и пожаловался, что пищу принимать неудобно. Максим начал искать варианты, как помочь пациенту. Через год он создал собственный бренд адаптивной посуды, потому что лучшего решения для людей, которым приходится справляться с задачами, используя только одну руку, не нашёл.
Как едят люди с физиологическими особенностями рук и травмами
— Был у меня пациент с переломом ладьевидной кости запястья. Эта кость плохо кровоснабжается и долго срастается. У него была иммобилизация 9 недель — почти 2,5 месяца. Он просто пришёл и спросил: «Доктор, существует что-то удобное, чтобы одной рукой есть?»Я стушевался. Осознал, что никогда об этом не думал, но тема важная. Пообещал поискать. Начал изучать — в России почти ничего не оказалось. Были какие-то изделия из Китая: пластиковые, дешёвые, на липучках — используются в домах престарелых. Но я захотел предложить пациенту что-то более основательное. Заглянул в зарубежный опыт. В США и Японии нашлась такая посуда. В Европе — только один испанский сайт. Такая посуда называется адаптивной. Например, для людей с паркинсонизмом есть вилки с гироскопическим стабилизатором, чтобы не тряслись руки.
Я не стал звонить тому пациенту — неэтично. Ждал нового. Но приходили только пациенты с короткими иммобилизациями — 3–4 недели, не соглашались. Тогда я позвонил Феде Клименко (который стал моим партнёром в этом проекте) — он инженер, работает в центре Альбрехта, занимается созданием гильз для протезов по 3D-моделям культей.
Я рассказал идею, он передал прототип врачу МСЭ (медико-социальная экспертиза — те, кто определяет степень инвалидности). Через некоторое время оказалось, что 5 человек попробовали тарелку и дали отличную обратную связь. В итоге Центр Альбрехта заинтересовался, сказали: «Сделайте ещё — мы у вас закупим».
Мы обрадовались. С Федей стали делать вторую версию. Он познакомил меня с керамистом Олегом, который и создал тот прототип тарелок, которые мы выпускаем.
1. Удобно упираться в столбики.
2. Проще приподнимать еду.
3. Проще нарезать еду.
А как вообще нарезать еду можно в обычной тарелке одной рукой?
— Да никак. Можно поймать на зубчик вилки, насадить кусок мяса острым ножом как-нибудь. А нужно же ещё как-то и масло намазать на хлеб. Получается, что в целом, если ты без руки и без посуды, это ограничивает рацион, и чаще всего игнорируешь какие-то блюда, мясо, например.
Добрый репортаж: один день в доме слепоглухих людей
Производство второй версии адаптивных тарелок
— С Олегом мы сначала отказались от пластовой глины — это было дорого. Перешли на шликерное литьё. Использовали фарфор и полуфарфор, делали формы из гипса. Пробовали разные перегородки, столбики, бортики.
В такой посуде важны все детали: бортики разной высоты, один выше — чтобы упираться и собирать еду. Другой ниже — чтобы удобно класть вилку или нож. По санитарным нормам всё должно быть покрыто глазурью (потому что посуда не должна иметь трещин, между которыми могут скапливаться бактерии). Снаружи — ангоб (глина с пигментом, чтобы тарелка не скользила по столу), внутреннее покрытие — глазурь.
Мы пробовали много разных расцветок — более 15 вариантов. Сейчас идём к устойчивой линейке. Первую партию реализовываем сами: напрямую продаём людям.
Модель с ампутацией снялась для рекламы тарелок
— Чтобы показать, что нашу адаптивную посуду можно использовать, я хотел найти моделей с ампутацией и дать им протестировать продукт. Писал знакомым, но никто не давал контакты. Все спрашивали: «Макс, ты чем опять занимаешься?»
Но тут помог Федя — познакомил с ребятами из Human Elements, они делают бионические протезы. Основатель производства Лёша запустил проект, чтобы сделать руку для своей жены Вали. Он познакомил меня с Лизой, она — киборг-кондитер: у неё нет руки с рождения, и она носит протез. Лиза живёт в Питере, воспитывает ребёнка, работает самостоятельно, арендует время в кулинарной мастерской, делает кето-карамель и другие кондитерские изделия. А если приходит заказ на большую партию — сразу нанимает людей, закупается и производит.
Я убедился, что людей, которым нужна помощь, много, и пусть посуда — это маленькая часть, но я могу хотя бы так сделать их жизнь попроще.
Мы связались с Лизой. Взяли её на съёмку в качестве модели. Встретились заранее, до съёмки, чтобы познакомиться, и пошли есть баба гануш в кафе на улице Восстания. Я попросил официантку положить нам еду в адаптивную тарелку, которую принёс с собой. Официантка плохо отреагировала — молча на меня уставилась. В итоге нам принесли обычные тарелки. Я начал раскладывать еду. Было красиво: цветные овощи — жёлтые, красные, — мелко рубленная капуста, как кимчи, но не острая.
Всё было уложено по кругу: овощи, мелкая волокнистая еда. Мы специально составили набор из разного. Даже соус положили, чтобы можно было его зачерпнуть питой. Но целой питы не оказалось — принесли только маленькие кусочки, уже нарезанные. Это важно — Лизе не пришлось рвать хлеб. А это уже сильно облегчает процесс.
Потом мы с Лизой ходили в другие места и заказывали блюда, чтобы тестировать тарелки. В другой кофейне мы смогли попросить сервировать всё на нашей посуде. Они не разрезали еду, но уложили кусочки рядом, между бортиками.
От петушка до амэдзаику: как карамель становится искусством
Потом второй раз мы обедали в том же кафе с компанией друзей. Заказали авокадо-тосты. Попросили их насадить на штырьки — это оказалось гораздо удобнее.
Например, стейки и котлеты — их невозможно есть в обычном формате. Мы пробовали: упираешь ножом, берёшь вилку, режешь, потом снова вилку — одной рукой это делать неудобно.
Бионика работает по-другому: ты даёшь мышце сигнал (например, сгибателю), и протез срабатывает, считывая это. Но, например, если мышцы на плече нет, то уже используют тяговый. Там за счёт лопатки всё движется.
Сейчас бренд «Одной левой» реализует первую партию адаптивных тарелок и ищет выходы на аудиторию через медицинские организации, рестораны и магазины. А основатель Максим Ушаков хочет, чтобы в будущем появились специальные блюда, которые можно было бы разрезать на адаптивной посуде: например, наггетсы или стейки.
