Как отмечали Рождество и Новый год в Петербурге 19 века и что ели в праздники

Вместе с блогером и исследователем истории повседневности и быта Артёмом Ромашовым мы расскажем вам о том, как отмечали Новый год и Рождество в  Петербурге 19 века, чем украшали магазины перед праздниками и какие современные застольные традиции пришли к нам от наших предков.

— Чтобы мы с вами не запутались, напомню два важных факта. Во-первых, Рождество до Революции было в каком-то смысле более важным праздником, нежели Новый год. Во всяком случае, внимание уделялось ему больше. Во-вторых, до 1918 года — то есть до перехода на Григорианский календарь — Рождество праздновалось до Нового года, а не после, как сейчас. В связи с этим начнём мы с рассказа про Рождество.

Но прежде обозначим детали, которые были свойственны обоим праздникам, так как сохранялись они на протяжении всех гуляний.

Украшение улиц

В «царские» дни — на Рождество и Пасху — на улицах, который были увешаны флагами можно было увидеть иллюминацию. Богатые и правительственные дома украшали газовые вензеля из букв членов царствующей фамилии с коронами, которые в будущем тоже были заменены электрическими лампочками. На столбах газовых фонарей устанавливали звезды из трубок, которые тоже светились. В тех же уголках города, которые считались второстепенными, украшения были попроще: от столба к столбу протягивали проволоку, на которой развешивали шестигранные фонарики с разноцветными стёклами и зажжёнными внутри свечами.

Торговля

Как и сейчас, зимние праздники были золотым временем для всякого рода торговли, в том числе гастрономической. Магазины украшали всевозможными способами, чтобы привлечь покупателей. «Конради» и «Борман» — кондитерские магазины на Невском — украшались следующим образом: для них создавались снежные глыбы из сахара с ёлками и рождественскими дедами величиной примерно в метр. Также внутри самих магазинов можно было найти их «визитные карточки» — бонбоньерки в виде книг, альбомов, ящиков, кусков сыра, баночек с икрой и платков-узелков.

Булочники же на Рождество выставляли в окна небольшие ёлочные украшения, золочёные орешки, фигурные пряники.

На Старом Щукинском дворе тогда можно было найти боровую мороженую дичь — тетеревов, глухарей, рябчиков, куропаток. Особенно много было рябчиков, которых продавали тогда парами за 30-50 копеек. Этот товар был гораздо дороже рыбы, и привозился специально к Рождеству и Новому году, потому и покупательский спрос на него был меньше, но «элитарнее». Некоторые ехали за ним в Петербург с далёкого севера, тратя на дорогу целый месяц.

Так называемые мелочные лавки тоже выглядели по-особенному. Это были своего рода маленькие универсамы. В этом месте можно было закрыть свои бытовые нужды. В наличии имелись мыло, швабры (видимо, чтобы прибираться после гостей), также конверты, почтовые открытки и марки (чтобы поздравить тех из них, что так и не смогли приехать) и дешёвая посуда (на случай, если гости, напротив, набрели нежданно-негаданно «в избытке»). Там же можно было купить овощи, крупы, селёдку, хлеб, конфеты, лампадное, сливочное, постное и топлёное масло. А ещё пироги с мясом, морковью, саго, гречневой кашей.

На Рождество и Пасху в мелочную лавку можно было отдать запечь окорок или телячью ногу, купленную там же. В общем, у наших предков тоже были свои способы не готовить самим на праздники. Можете последовать их традиции, мы вам в этом поможем.

Рождество

— Ну а теперь перейдём к более детальному рассмотрению праздников. Так вспоминал обычный рождественский день журналист, писатель и издатель Н.А. Лейкин:

«В первый день Рождества утром все ходили к ранней обедне в церковь Владимирской Божией Матери, а вернувшись домой, разговлялись ветчиной и пили кофе со сливками. Зажигалась ёлка. Приходили мальчики-славильщики со звёздами из бумаги и славили Христа перед образом. Это были дети дворников, водовозов, ремесленников с нашего и соседних дворов. Их приходило партий пять-шесть. При­нимали их всех и давали им копейки по три, по пятачку. Также являлись христославы-будочники и тоже пели перед иконами. Их угощали водкой и давали им деньги. Затем приходили поздравлять дворники, водовозы, трубо­чисты, сторожа из церкви, парильщики из бани, сторожа из Гостиного двора, сторожихи и бабки из бани, просвирни <женщины в приходе, пекущие просвиру.>, богаделенки, звонари с колокольни, мусорщики и проч. Хорошо, что тогда рубль имел цену большую и отец давал всем не более как по 20-30 копеек. Впрочем, всем поющим, кроме того, подносили водки и этого добра тогда к праздникам покупалось много. Христославие заканчивалось священниками из прихода, которые приходили уже часов около трёх дня и непременно оставались выпить и закусить. Христа славили они уже навеселе. Затем отец надевал фрак и ехал делать необходимые визиты и в этот день обедать домой уже не приезжал. Дома у нас в этот день обеда с супом не было, но мы ели с утра до вечера с праздничного стола, который так и не убирался».

Рождественские кушанья

Отличались особыми изысками (в случае, конечно, если семья была богата и могла себе это позволить). Выставлялась на стол разнообразная приготовленная дичь: гусь с яблоками, заяц в сметане, а также холодец и заливное. Главное место среди блюд отводилось свинине.

Свиная голова и даже святочное печенье в виде свиньи составляли необходимую принадлежность рождественских праздников не только русских, белорусов, украинцев, но и болгар, сербов, румын, англичан и немцев.

Мясо же жарили почти всегда большими цельными кусками, что обуславливалось особенностями русской печи. Это имело свои плюсы. Мясо получалось очень сочным. Его впоследствии нарезали и подавали к столу.

Ещё один излюбленный вариант мясной готовки наших предков — использование вертела, на котором получались вкусные «верчёные» утка, язык, поросёнок, баранина, почки и другие блюда.

Не обходилось и без субпродуктов. Готовили «ножки бараньи, начинённые яйцом», «потрох гусиный или утиный», «свиной желудок фаршированный». Также подавались к столу типичные для старинной русской кухни блюда «в лапше» и «в кашке» — мелко нарезанные продукты варили в жидкой каше (полужидкое мясное блюдо, близкое к супу) или в лапше (заяц в лапше, лёгкое в лапше, курица в лапше и т. д.).

Ну и про фаршированную птицу не забывали. Готовили жареного гуся или утку, фаршированных луком с рыжиками или груздями; курицу, фаршированную изюмом, шафраном и много чего другого.

— Такая информация дошла до наших дней, однако всё это уж очень идеалистические описания. Примерно как представления о том, что все русские сейчас ежедневно едят блины с красной икрой. В действительности же по-настоящему распространённым видом праздничного блюда был пирог. Мучная пища была главной едой в больших семьях с малым или средним достатком. Как писал всё тот же Лейкин:

«Без пирога в воскресенье или в какой-либо праздник за стол не садились. А пирог всегда был громадный, так как накормить нужно было много ртов. Дабы угодить на разные вкусы, его пекли с двумя, а иногда и с тремя разными начинками по концам. Пирог был всегда гордостью кухарки и хозяйки».

Новый год

— На него обычно активно принимали визитёров, или, как мы бы назвали их сегодня, гостей. Но встречать было принято всё же с семьёй. Вот так купеческий новогодний день описывает Лейкин в своей книге «Сцены из купеческого быта»:

«Новый год. Утро. Ещё и десяти не било, а уж в зале у купца Обрубаева в углу был поставлен стол, покрытый белой скатертью, и на столе стояла закуска: пирог с сигом и визигой, селёдки, икра, сыр, сардинки и целая шеренга бутылок с самыми пёстрыми ярлыками и графинов с серебряными ожерельями, в которые были вставлены бумажки с надписями вроде следующих: "на косточках, желудочная, для живота". На двух же графинах с простой водкой надписи гласили: "купеческая", на другом — "монашеская"». Хозяин «важно ходил по комнате и ожидал гостей, долженствующих явиться с визитами».

Традиция дожидаться боя часов соблюдалась и нашими предками. С последним ударом все пели «Царю Небесный», «Спаси, Господи, люди твоя» и «Бо­же, царя храни» (сейчас же у нас вместо этих песен играет Гимн), после чего поздравляли друг друга с наступившим Новым годом, целовались и садились ужинать и пить. Пили непременно шампанское (что тоже для наших дней весьма характерно). Зачастую выбирался более дешёвый русский вариант, который при этом всё равно был весьма и весьма дорог. В 1892 году бутылка одесского шампанского «Эксцельсиор» стоила 2 рубля 75 копеек. Для сравнения, столько же стоил обед в невероятно фешенебельном столичном ресторане того времени. Так что да, даже русское шампанское пили только по самым особенным, если не экстраординарным, случаям.

После «ритуала» встречи Нового года, как уже и было сказано, начинался ужин. И непременно начинался он с закусок — селёдки, сардин, сёмги, икры, колбасы, сыра, омаров, анчоусов и прочего. Каждый брал то, что нравится именно ему (тоже весьма напоминает современный подход). Первый бокал или рюмку никто не пил раньше, чем у всех пьющих и хозяина вечера они не окажутся наполненными. Хозяина все поздравляли, чокались с ним — и потом уже начинали пить. После этого ритуала каждый был уже волен пить, как пожелает, однако во время произнесения тоста непременно нужно было хотя бы пригубить.

На первое блюдо подавали обыкновенно рыбу — отвар­ную форель или лососину под соусом с гарниром, холодную осетрину с ланшпиком и приправой из соусов или из хрена с уксусом. На второе блюдо выносили жареную дичь, о которой мы уже успели рассказать выше, а на третье — мороженое или фрукты. Запивали всё красным вином, пивом или лимонадом.

За ужином всегда начинались оживлённые разговоры, потому и затягивалась трапеза на долгие часы. В общем, и тут мы тоже очень схожи со своими предками. Разница лишь в том, что теперь у большинства столовая совмещена с кухней.

Из-за стола вставали часам к двум, причём все тут же начинали благодарить хозяев рукопожатиями. После этого многие гости разъезжались. Оставались лишь близкие приятели хозяев, картёжники и «питухи». Так что окончательный покой приходил в дом часу в четвёртом-пятом.