Все персонажи вымышлены, любые совпадения — не случайность.
И карма соседки по прошлой вселенной.
Завтра точно начнёшь, как отступит хандра,
И вернётся желание быть совершенным.
Песнь Великого Потом
В волшебном лесу, где белки пили матчу, лисы практиковали осознанность, а зайцы сгорали на бесплатных марафонах по выгоранию, жила-была гусеница по имени Изольда.
В дождливый осенний день она сидела в своём домике и наконец-то добралась до уборки. На высоких стеллажах стояли книги, до которых никак не доходили лапки, требующие полива цветы и большая пыльная коробка.
В ней лежали письма от друзей, на которые Изольда вот-вот собиралась ответить, красивые блокноты для особых записей, яркие наборы наклеек, ждавшие своего часа со школы.
А ещё увидела удивительной красоты ярко-красное платье, которое она так и не надела, потому что, на её взгляд, нужно было ещё немного похудеть… Но всё это уже поросло мхом. Внутри Изольды будто что-то сжалось, и ей стало очень тоскливо.
— Может, сходить в гости к филину Филиппу, — подумала Изольда. — Он который раз звал меня на чашечку мятного чая с киви… Хотя… не сегодня. Слишком пасмурно и грустно. И я не готова. Завтра — вот завтра точно заползу.
Изольда каждый день была занята. Не ленилась записываться на новые курсы, ставить себе задачи на доску, всё время что-то планировать. А потому сильно уставала и находила поводы отложить свои желания в долгий ящик.— Изольда, ты как? — послышалось за окном. — Могу войти или позже?
Филин Филипп решил не откладывать встречу с Изольдой и прилетел к ней в гости сам. С одной стороны, Изольда немного встревожилась, ведь дома был идеальный беспорядок и словно бы не время для гостей. А с другой — была как никогда рада видеть своего друга.
— Конечно, залетай. Только надень, пожалуйста, тапки, у меня немного пыльно. Прости, что не заползла к тебе сама. Но мне очень хочется обсудить с тобой кое-что.Что такое синдром отложенной жизни
— Знаешь, Филипп, я будто бы не могу перейти от теории к практике. Хочется как на картинках: солнце, движение, ветер в усиках. То бабочкой стать, то переползти на другое дерево, то начать писать мемуары о детстве в капусте. И каждый вечер я засыпаю с вдохновением, но утром начинается новый день: тревожный и туманный. И тогда я думаю, что мне нужно проработать своего внутреннего слизняка, продумать стратегию, визуализировать конечный результат и дождаться знака для выбора подходящего кокона, чтобы переждать холода. Может, я слишком ответственная?
— Ооооо нет, Изольда. Это дует ветер Великого Потом. Люди его ещё называют синдромом отложенной жизни.
— Эй! — возмутилась Изольда. — Я просто берегу себя от лишнего стресса!
— Да, так и есть, — кивнул Филипп. — Только этот результат псевдоконтроля и стремления избежать неудачи, тревоги и страха с тобой на одном и том же листе сидит примерно полгода. Ты уже придумала ему имя?
— Ты всё продумываешь, подстраховываешься, уточняешь прогноз влажности воздуха. Но фактически — ты жмёшь на паузу, надеясь, что жизнь подождёт, пока ты «будешь готова». Но она не будет ждать ни семерых, ни одного, пройдёт своим чередом.
Он сел рядом.
— Синдром отложенной жизни — это не просто «я сделаю завтра». Это когда ты превращаешь саму жизнь в проект с вечной доработкой. Создаёшь вокруг себя комфортную иллюзию: «ещё чуть-чуть — и начну». Но, по сути, так и не выходишь из «черновика».
Как отложить синдром и начать жить жизнь
Изольда вздохнула.
— Ну а если я действительно не готова? Бывают же дни, когда я просто не хочу ничего, кроме как завернуться в листочек.
— Бывают, и эти дни очень даже нужные. Но если у тебя всегда есть какие-либо «если»… Твой страх — не повод останавливаться. Это просто сигнал: «будет неловко, будет страшно, но можно идти».
— Но я не хочу ошибаться…
— А ты уже ошибаешься. Каждый день, когда выбираешь не жить. Просто эта ошибка незаметна, потому что ты её замаскировала под «подготовку». Очень интеллигентно, кстати.
— И что же делать?
— Не обязательно ждать, когда «само захочется», часто аппетит приходит во время еды. Да и мозг так работает: он не склонен выдавать силы авансом. Достаточно небольшого запланированного, а главное — реализованного действия. Предлагаю тебе неделю маленьких экспериментов: что случится, если ты по чуть-чуть начнёшь жить? Ошибаться, выбирать, получать удовольствие или же понимать для себя, что тот или иной листок тебе точно не подходит.
— Я пойму, что могу справляться?
— Именно! — взмахнув крыльями, сказал филин. — Я горжусь тобой, маленькая храбрая гусеница. А я полетел играть в зомби-ферму. Пакеда.
Изольда сделала свой шаг. Не бросила всё. Не взмыла в небо. Не стала бабочкой. Просто надела своё красивое красное платье, слезла с привычного листа, чтобы наконец-таки отправить письма друзьям.
Было немного холодно, неловко и даже страшновато, но впервые за долгое время — по-настоящему живо. И этот шаг не был каким-то огромным, оказался даже немного кривым. Но он был. И был её.
В волшебном лесу, где белки пили матчу, лисы практиковали осознанность, а зайцы сгорали на бесплатных марафонах по выгоранию, жила-была гусеница по имени Изольда, которая поняла, что лучший момент не прошёл, не будет — он сейчас.
