После серии текстов, посвящённых расстройствам пищевого поведения, мы решили продолжить говорить об особенностях питания людей, столкнувшихся с различными заболеваниями.
В прошлый раз вместе с экспертом Натальей Нефёдовой и героиней нашего материала Маргаритой мы говорили о диабете 1-го типа. Теперь же решили обсудить пищевое насилие и его последствия. Помогли нам в этом член российского психологического общества, кризисный психолог и нутрициолог Галина Половинка и пять прекрасных девушек, поделившихся своими историями.
Что такое пищевое насилие
У многих людей можно обнаружить большое количество блоков в пищевом поведении, которые появились в результате «мотивационной» модели воспитания, применяемой их родителями. Зачастую эта модель передаётся «по наследству», объясняясь довольно примитивной, но весьма непробиваемой позицией: «Меня так воспитывали — и ничего, вырос(-ла) же я нормальным человеком».
Норма, конечно же, со временем меняется. Причём не только в силу иных взглядов новых поколений, но и благодаря исследованиям учёных и медиков, которые обнаруживают новые грани последствий тех или иных моделей поведения.
Пищевое насилие имеет много сторон и выражается как ограничениями в формате «пока не …, еды не будет», так и «закармливанием», когда родитель заставляет ребёнка доедать всё до последней крошки или даёт ему только те продукты, которые считает полезными (а не которые на самом деле таковыми являются).
В случае с «правильными» продуктами у ребёнка (сразу или уже во взрослом возрасте) появляются наступательное отвращение к определённым продуктам питания, открытая ненависть и возникновение рвотного рефлекса на то, что семья заставляла есть. На фоне этого у человека может развиться пищевая неофобия — страх пробовать новую еду и зацикленность только на тех продуктах, которые он знает. Ситуация может принять и более патологический характер: ребёнок (или уже взрослый) начнёт употреблять в пищу только определённые продукты конкретных фирм. Чаще всего углеводные и высококалорийные.
Ситуации, когда надо доесть всё, что положили в тарелку, могут быть чреваты тем, что потом человек не сможет оставлять еду в своей тарелке, а иногда и в тарелке своего ребёнка, мужа или кого-то ещё. Это в долгосрочной перспективе может привести к развитию переедания, а затем и ожирения.
Когда же едой «мотивируют» (например, «пока не сделаешь уроки, никакой еды не будет»), может быть два исхода событий:
- Ребёнок начнёт есть украдкой, воровать еду или деньги на неё. Будет поглощать всё без разбора, чтобы успеть съесть хотя бы что-то и притупить чувство голода. В итоге это может привести к развитию ожирения, компульсивных перееданий и булимии.
- Ребёнок приобретёт манеру поведения «не будет по-моему — объявляю голодовку», начнёт саботировать и назло не выполнять те самые поставленные родителями условия. За этим может последовать риск развития анорексии. Во взрослом возрасте такая манера, скорее всего, сохранится, что также может привести к возникновению компульсивных перееданий (весь рабочий день человек голодает, объясняя это отсутствием времени и возможности, а вечером начинает есть всё подряд).
Пищевое насилие может выражаться не только в привычных для постсоветского пространства «летит самолётик прямо в ротик», «за маму, за папу» и «пока не доешь, из-за стола не выйдешь». Порой оно начинается ещё на этапе беременности, когда мама сидит на диете или не имеет возможности полноценно питаться. Тогда после рождения ребёнок каждый раз ест так, словно его держали на голодном пайке. Он попросту не может насытиться.
Как привить ребёнку правильное пищевое поведение
Скорее всего, если дать полную волю ребёнку, его рацион будет состоять только из сладостей и фастфуда. В связи с этим родительский контроль детского питания попросту необходим для нормального роста и развития ребёнка. Но нужен он в рациональных дозах и мягком, поддерживающем формате.
Необходимо осознать и принять несколько фактов:
- ребёнок всегда знает о голоде и насыщении и транслирует их родителю;
- иногда ребёнок может показать, что наелся, а через 5-10 минут попросить ещё еды, и это нормально;
- дети зачастую едят монопродукты: «пустые» макароны, гречку и т.п.;
- пробуя что-то, дети в первую очередь полагаются не на вкусовой аспект, а на визуальный — необходимо, чтобы еда была красивой и привлекала ребёнка;
- дети сами интуитивно рано или поздно начинают проявлять интерес к новым продуктам.
Исходя из этого и нужно регулировать свои собственные паттерны поведения, которые в дальнейшем привьют ребёнку правильное отношение к еде.
Разберём всё чуть более детально?
«Объявляю голодовку»
Во-первых, кормить ребёнка стоит не по чёткому расписанию, а по его желанию — ведь в противном случае он может начать испытывать чувство голода сильно «заранее», и к моменту приёма пищи будет голоден настолько, что переест. Это, конечно, не значит, что нужно совсем перестать звать детей на обед или завтрак, но привязываться к конкретному времени не нужно.
Во-вторых, когда ребёнок даёт понять, что он наелся, а через какое-то время прибегает и просит перекусить, не нужно ему отказывать. Слова «ты же только что поел» и «нужно было сразу всё доедать» абсолютно неуместны, ведь порой объём съеденной еды абсолютно не равен её пищевой ценности. А чтобы осознать это, ребёнку нужно чуть больше времени, чем взрослому (хотя и взрослые не всегда умеют это понимать и определять).
Момент голода в целом на подсознательном уровне совмещён с ощущением отсутствия любви. До определённого возраста защиту ребёнок получает именно через еду. Поэтому слишком долгое чувство голода может заставить ребёнка ощущать себя нелюбимым и брошенным.
То же он испытывает, если родители начинают манипулировать с помощью еды — заставляют есть отдельно, если ребёнок капризничает; выгоняют из-за стола или не дают есть, пока он не сделает уроки/работу по дому/что-то ещё.
«Бабушкина любовь»
Тот факт, что любовь и защищённость ребёнок определяет через еду, не означает, что нужно его закормить. Получение любви через еду не равно трансляции её посредством продуктов. Зачастую таким поведением грешат бабушки: пичкают детей и заставляют доедать всё до конца, манипулируя обидой, или покупают всё, что ребёнок попросит, несмотря на вредность желаемого.
В таком случае взрослому необходимо научиться иному способу показывать свои любовь и заботу, иначе в будущем ребёнок и сам станет не способен экологично проявлять чувства. К тому же, вполне вероятно, столкнётся с последствиями в виде проблем пищевого спектра.
Когда ребёнок требует что-то вредное, например, чипсы или шоколад, радикально отказывать ему не нужно. Так он со временем может начать объедаться запретными продуктами, скрывая это от вас.
Сокращать потребление «вредностей» через превращение их в награду тоже не стоит. Иначе закрепится нездоровая ассоциация, которая приведёт к проблемам в дальнейшем.
Более или менее взрослому ребёнку можно объяснить, что некоторые продукты есть каждый день нельзя, потому что в них нет пользы. Маленькому их и вовсе не нужно давать.
«Хочу»
Также стоит найти альтернативы. Спектр продуктов питания сейчас настолько широк, что не обнаружить здоровую замену или новый вкусный и при этом полезный для ребёнка продукт попросту невозможно.
Ну и настаивать на своём нужно чуть менее радикально. Дети в большинстве случаев реагируют от обратного, впрочем, как и взрослые. Если вам скажут не думать о жёлтом слоне, то, скорее всего, именно о нём вы и начнёте думать. И чем запрет строже, тем больше его хочется нарушить. Поэтому, если снять внимание и напряжение с вредной еды, вполне вероятно, что дети попросту о ней забудут.
Меньше настойчивости = меньше сопротивления
По такому же принципу работает и внедрение новых продуктов в рацион ребёнка.
Конечно же, для здоровья необходимо сбалансированное и разнообразное питание. Но, как уже было отмечено выше, дети не готовы есть сложную и непривлекательную новую пищу.
Поэтому стоит, во-первых, упрощать блюда или вовсе предлагать ребёнку монопродукты. Во-вторых, сервировать их весело и красиво, чтобы ребёнок заинтересовался и его глазам «стало вкусно». В-третьих снимать напряжение и не пичкать ребёнка насильно.
Рано или поздно дети сами начинают интересоваться новыми продуктами, и их к этому интересу можно подтолкнуть ненавязчивыми предложениями попробовать или понюхать, нативной рекламой в формате «какое красивое и вкусное яблочко» или даже собственным примером. Но настаивать нельзя, ведь ребёнок станет действовать от обратного или в долгосрочной перспективе и вовсе начнёт испытывать отвращение к конкретному продукту. Не стоит также мотивировать к приёму пищи мультиками. Это переводит внимание ребёнка и мешает восприятию чувства насыщения. В будущем из-за этого может развиться компульсивное переедание, ожирение и нарушение обмена веществ.
Последствия пищевого насилия: истории из личного опыта
«Я занималась спортом и нужно было постоянно держать себя в форме. У меня были колоссальные физические нагрузки, и в общем-то никогда проблем с массой тела не возникало. Но родители почему-то считали, что если я буду много есть, то стану жирной. А заниматься любым спортом с избытком веса сложно, ведь это нагрузка на суставы, сухожилия и т.д. Я не обижалась, не возмущалась, но всегда очень удивляло, почему меня мало кормят или не кормят вовсе. Подружкам, которые тоже ходили на тренировки, никогда не запрещали есть. Они не страдали от каких-либо проблем с весом или с питанием, у них всё было прекрасно и они ели, как обычные люди: например, в школе съедали свои завтраки-обеды, а после тренировки ещё и ужинали. А я вообще не помню, как выглядели мои ужины, возможно, потому что их просто не было.
Меня не то чтобы морили голодом. Но мне затирали какие-то китайские мудрости о том, что «из-за стола нужно вставать голодным» и «на тарелке должна оставаться еда», «тот кто доедает до конца, делает всё не по феншую». Были периоды, когда мама устраивала мне разгрузочные недели. Мне можно было есть только фрукты, овощи и пить воду. Это треш, потому что на таком питании невозможно нормально жить целую неделю. Ещё я помню период перед соревнованиями, когда родители почему-то велели мне экстренно худеть (хотя я не была толстой), и я ела огурцы с водой. Абсолютно без шуток и без преувеличений. Огурцы ела, соответственно, без соли, потому что она задерживает жидкость и от этого полнеешь. И я ела одни огурцы в неограниченном количестве; но надо понимать, что огурцы — это практически 0 калорий, ими не насыщаешься. Они проваливались в меня, я запивала их водой — и уже через полчаса снова хотела есть. К чему это привело? Когда я оставила спорт, то начала есть просто в невероятных количествах. Набирала по килограмму в месяц и очень раздобрела. Обмен веществ был очень расшатанным, и я не понимала, можно мне есть или нельзя и что с этим делать. Родители махнули рукой: «Да всё, ты больше не занимаешься, делай, что хочешь». Из-за того что практически всё детство мне не давали сладкого и мучного, начала налегать именно на булки, шоколадки и фастфуд. А спустя два года обострился гастрит, потому что я начала питаться беспорядочно.
Сейчас у меня очень странное пищевое поведение: могу есть без остановки целый день, а не следующий день не есть вообще. Знаю, что это не совсем правильно, но мне так комфортно, потому что списываю это всё на нужды собственного организма. А когда разговариваю с родителями по поводу того, что в детстве они мне не давали есть, мама говорит: «Всё это было во благо, ты занималась спортом, и есть тебе было нельзя. Ты должна быть мне благодарна за то, что я тебя морила голодом, потому что иначе ты была бы толстая и не завоевала все свои кубки, медали и награды». В общем, родители не видят своей вины в том, что не кормили меня и в моих проблемах с желудком. Но, скажем так, я и тогда понимала, что что-то не так, и сейчас понимаю, что так быть не должно. И ни в коем случае никогда с моим ребёнком так не будет».
«Когда была маленькой, со мной играли в «ложечка за маму, ложечка за папу». Ещё отвлекали какой-то сладостью от не очень вкусного: пока ты разеваешь на неё рот, тебе раз — и ложку пюре дают. Когда младший брат рос, и я его кормила, мама учила тоже так делать. Видела похожие вещи и от бабушки: недоесть у неё дома хлеб, например, было никак нельзя, ведь «хлеб — всему голова».
Когда стала подростком, гормоны так сильно ударили по организму, что меня «разнесло». При этом я была обычным подростком — не жирной, чуть больше своего веса раньше, но не более. Хотя семья у меня спортивная, все походники — отец, бабушка, дедушка, я на тот момент эту культуру не поддерживала и спортом не занималась. Когда мы ели, а я была в шортах коротких, они меня постоянно подстёбывали, особенно папа. Дедушка называл «кобылкой». Мне говорили: «о, а что это за бочка?», «новые джинсы нужны, в старые уже не влезаешь? ну конечно, ты же ничем не занимаешься». И я не знала, как защититься от этого, у них наготове были слова про «да ладно, чего ты обижаешься, не нужно слишком близко воспринимать». Естественно, когда ты подросток и только формируешься, а от родителей, бабушек и дедушек часто слышишь, что с твоим телом что-то не так, со временем начинаешь в это верить.
В 11 классе, то есть два года назад, всё дошло до апогея, у меня началось расстройство пищевого поведения. Не могла смотреть на себя в зеркало, совсем. Мне казалось, что что-то не так, ведь я должна выглядеть, как женщины с обложек. Теперь понимаю, что это глупо, но тогда было ощущение, что всё, мир на этом сходится. И из-за этого я намеренно начала постоянно снижать количество пищи в рационе. Примерно через два месяца мне хватало коробочки сока в день, а сбросила где-то килограммов 10. Но самое ужасное было в том, что сколько бы я ни скидывала, мне казалось, что я становлюсь лишь хуже и хуже».
«Мои отношения с едой всегда были натянутыми, видимо, из-за «приколов» матери. Сейчас почти ничего не ем, я очень привередлива в еде. А в заметках есть целый список того, что я не ем просто потому, что не хочется. Лет с четырёх мать часто заставляла есть по принципу «пока не доешь, из-за стола не выйдешь». Я слышала эту фразу почти каждый день, и раза три на моей памяти в буквальном смысле ночевала за столом. Просыпалась утром рядом с недоеденным ужином, а мать с психами выкидывала тарелку в раковину и говорила: «Больше мне на глаза не попадайся, сегодня ты не ешь». Съедено должно было быть всё, в мусорку выкидывать запрещалось: «Это всё еда, не переводи продукты». Ещё она запрещала мне готовить, хотя я чуть ли не каждый день просила разрешить мне самой сделать какой-нибудь творожный кекс. Она отвечала: «Опять всё испоганишь, потратишь кучу яблок и яиц. Не нужно ничего делать, ты только продукты переводишь». Так же дело обстояло и с моей старшей сестрой, в отношении неё никаких иных правил у матери не было.
Как результат, сестра сейчас в том состоянии, что она либо совсем не ест, либо ест огромными порциями, заедая проблемы. У меня же сбит режим питания: либо не ем, либо ем два раза в день маленькими порциями. Стараюсь контролировать, но получается с трудом. Хотя «зажоры» тоже случаются. Наверное, это нормально. А может, и нет. Я не знаю.
Кстати, сестра уже сама стала мамой, её дочке сейчас три года. Но наша мать влезает даже в её воспитание. Она говорит: «А почему ест так мало, почему порции такие маленькие?» Или комментирует фото в духе: «Трёхлетнего ребёнка кормить макаронами? А как же супчики?!» А когда Амелия стала подрастать и набирать вес, мать стала играть в заботливую бабушку с переживаниями, что у ребёнка начинается ожирение. Хотя племянница в здоровом весе для её возраста и роста».
«Проблемы с едой у меня начались — как и у многих, наверное — с детства. В садике была типичная история: меня и подружку (обе плохо ели) постоянно надолго оставляли за обеденным столом, несмотря на то, что остальные дети уходили на тихий час. Обещали, что вызовут и полицию, и самого господина президента, чтобы те нас пожурили. Естественно, детским мозгом всё это воспринималось как что-то ужасное, но есть я всё равно не могла. Впрочем, возможно, мои проблемы с питанием начались ещё раньше: папа — большой приколист, он в шутку говорил, что у меня на какие-то продукты аллергия или что некоторые вещи ядовиты для меня. Так, например, я не могла спокойно есть помидоры и до сих пор с большим трудом ем любую красную пищу, потому что когда-то запомнила: красное — ядовито. Папа однажды подшутил, что у меня аллергия на чеснок; даже просто ощущая чесночный запах, я начинала шипеть, плеваться и заводить истерику, что сейчас умру от аллергии. Вылилось это всё в длительный период борьбы с пищевыми расстройствами, которые начались в 7 классе. Стабилизировалась ситуация только после 2 курса университета».
Расскажите, а вы сталкивались с пищевым насилием?
